«Темп» о спектаклях «Я… Она… Не Я и Я...» и «Активная сторона бесконечности»

Бешеный темп "Кислорода" кажется черепашьим ходом перед той скоростью подачи текста, которую продемонстрировали нам спектакли питерского театра "Особняк" - "Активная сторона бесконечности" и "Я... Она... Не Я и Я".

Клим и Лыков появились в Москве еще на первом фестивале "Новая драма" в июне 2002 года. И хотя Лыков даже получил тогда приз за лучшую мужскую роль, московский театральный бомонд, судя по всему, не удосужился посмотреть его спектакли - по невежеству или лени. В сентябре 2003 года спектакль "Я... Она... Не Я и Я" (сыгранный слабее, чем годом ранее) произвел фурор - по остроте реакции с Климом-Лыковым могла конкурировать разве что драматургия братьев Дурненковых.

Однако сама драматургия (в одном случае - текст по мотивам Кастанеды, в другом - монолог, написанный скорее всего Климом по мотивам монологов-признаний самого Лыкова) никем из критиков не рассматривалась всерьез.

Выбирая из двух пьес, испытываешь затруднение. "Я... Она... Не Я и Я" - вещь ассоциативная, монологичная, более целостная, из нее ясно, что Лыков - важнейшее звено порожденного Климом явления.

"Активная сторона бесконечности", не обладая этими достоинствами, написана для двух актеров - и потому может лучше продемонстрировать совершенно новую технику воздействия на сознание, разработанную Климом и его актерами. "Актеры Александр Лыков и Дмитрий Поднозов говорят и от имени своих персонажей - дона Хуана и Карлоса - и от своего, проживают ситуации, легко входя в них, со вкусом располагаясь - и тут же комментируя со стороны", - можно прочесть на сайте театра "Особняк".

Сам спектакль делится на две части. Первая - нескончаемо долгая медиативная пауза, когда Лыков-Хуан стоит на сцене в профиль в свете медленно загорающегося прожектора. Вторая - совершенно невероятный по скорости диалог Лыкова и Поднозова, когда многостраничные куски из Кастанеды (и, вероятно, комментарии к ним Клима) произносятся без пауз, акцентов, не переводя дыхания, одним духом. Актеры говорят иногда по очереди, иногда - вместе, и, вопреки всем законам театра, получается не каша, не какофония, а новая эстетическая реальность.

В этой реальности единицей воздействия является не слово, не предложение и даже не абзац - а период речи со средней продолжительностью в десять минут. Самое поразительное, что нерасчлененные куски текста, произносимые актерами, вступают между в собой во взаимодействие, выстраиваются в диалог, но не на уровне вульгарного смысла - драматическое движение осуществляется здесь на каком-то ином уровне восприятия, включающем ранее неизвестные искусству рецепторы. Гипнотизирует сама техника речи - зрелище бешено работающих лицевых мышц Хуана-Казановы.

Двадцать четыре картинки-кадра, показанные с определенной скоростью, выстраиваются в кинематографическую картинку. Полуграфоманские, полубанальные монологи, выданные с ускорением в двадцать четыре раза, открывают мир прежде неизведанные ощущения.

2003г.