Фитнес среди цветов... /bileter.ru/
Татьяна Никон
Разрешите представить – Алексей Янковский. Режиссер театра, лауреат «Новой драмы», тяготеющий к жанру моноспекталя. Человек с ясными целями, четкими взглядами, магнитными глазами и большой позитивной энергетикой. Он не тратит слова даром, он заряжает их энергией и верой, а они в свою очередь заряжают пространство. Помыслы его чисты, замыслы велики, проекты как минимум, интересны. Вот один из них – постановка пьесы Клима «Кабаре «Бухенвальд», премьера которой состоялась 7-8 марта в помещении арт-подвала «Бродячая собака». Главная героиня спектакля Татьяна Бондарева, актриса рижского театра Русской драмы, была инициатором постановки. Этим спектаклем она сделала то, что давно хотела – еще один шаг к себе, к осознанию своей жизни. И на вопрос о том, как чувствует она себя в этом проекте, отвечает однозначно: «Классно!». И широко улыбается.
Мы встретились с Алексеем, чтобы поговорить о спектакле.
BILETER.RU: Не боитесь, что такое название скорее будет отпугивать, а не привлекать?
А.Я.: А знаете, если все правильно сделать, спектакль сам отберет своих зрителей. Это же целый процесс. Просто надо внимательно посмотреть на нашу афишу, и тогда вы все поймете.
BILETER.RU: Вы выступаете как автор проекта и как режиссер. А откуда вообще взялась эта идея?
А.Я.: Этот проект - театральный экстрим – идет у нас уже давно. Уже был целый ряд спектаклей («Активная сторона бесконечности», «Звезда моя, Аделаида..» и т.д.). Монопьеса – это всегда экстрим. Но не только монопьеса. С нашей стороны, сейчас - это попытка поставить что-то на предел и посмотреть, как это работает. Потому что сейчас собственно Театр мне ни о чем не говорит. У меня есть театральная мастерская «АСБ» - мастерская по реабилитации актеров государственных и академических театров. Актеры приходят ко мне, платят деньги и мы с ними занимаемся тем, чего в театре давно нет.
BILETER.RU: Это чем?
А.Я.: Театром
BILETER.RU: А ваше понимание театра? Что это такое и каким он должен быть?
А.Я.: Театр должен быть таким как он есть. Понимаете? Как говорят – стремиться к идеалу, это значит проживать каждый день очень плотно. Потому что ты не знаешь, когда к тебе придет ТО. К нему надо быть всегда готовым, а не мечтать о нем. Это и есть стремление. Рассуждать о Нем и идти навстречу Ему – это разные реальности. Так иногда путают несостоятельность и страх. Театр, собственно, говорит человеку о том, чего нет на земле. Потому что есть жизнь человеческого духа и есть жизнь человеческого тела. Так вот театр - это для души. Иногда тело может вообще не понимать, зачем ему это нужно, ну хочется аттракциона…
BILETER.RU: А какое значение для вас имеет зритель и имеет ли он его вообще?
А.Я.: КОНЕЧНО! Знаете, каков поп, таков и приход. А толпа зрителем не является. Зритель воспитывается, приучается. Ты учишь человека что-то видеть, и в результате он становится твоим зрителем. То есть начинает ЗРИТЬ, зрить вещи, которые до этого не видел. Бывают времена, когда театр является массовой культурой, а бывают, когда театр становится элитарной культурой. Массовый театр – он же очень страшный. Можно дойти до таких пределов! Вот, например, Мейерхольд. Мейерхольд – это массовый театр. Мы же не знаем таких вещей, что он дошел до того, что писал заявления, просил у ОГПУ двух подрастрельных людей, чтобы их расстрелять на сцене… Перед толпой… Я такого не хочу. Я хочу отвечать за свое.
BILETER.RU: А расскажите немного поподробнее, о чем будет ваш спектакль?
А.Я.: О чем? Не, я могу рассказать, КАК это будет. Мы делаем КАК. Мы занимаемся технологией. Сначала ведь существует какое-то одно движение. Я имею в виду, что все на земле это ведь одно и то же. К сожалению, нового ничего сделать нельзя. То, что возникло со времен создания культуры человечества, этот век, эту культуру нужно перевести, вписать в нынешнее время, в технологию, в цифру, в новое качество. Технология – это не что-то новое, это новый носитель того, что уже есть. Это и есть задача театра. Это наши актерские попытки найти, как говорят, новый язык театра, вернее все-таки новую технологию театра. Потому что язык театра – это уже ничего нового, язык он и есть язык. А вот технология….
BILETER.RU: А эта попытка найти новую технологию как-то вписывается в понятие «Новая драма»?
А.Я.: Конечно. Я – лауреат «Новой драмы». Как Лыкова (Александр Лыков - актер) спрашивают: «Как вы относитесь к Гринпис?». «Я член Гринпис», - говорит он. Ну вот и я так к ней отношусь.
BILETER.RU: Значит этот проект тоже можно считать образцом «Новой драмы»?
А.Я.: Нет. Я не это имею в виду. Мне не очень нравится название «Новая драма». Мы пытаемся как бы собрать картину театра воедино. Потому что в театре сейчас у всех одна общая драма. Этой картины нет, ее выбросили за ненадобностью. Вот была перестройка – открыли все шлюзы, вода хлынула, а дальше ведь надо плыть, учиться плавать. А сейчас в театре попытка опять закрыть все шлюзы.
BILETER.RU: А есть для вас сейчас в театре кто-ниубдь, кто вам интересен? Чьи работы?
А.Я.: Да, конечно. Полунин. Которого здесь нет. Вы знаете, Питер - провинциальный город, здесь нет Полунина. Вот Рига – столичный город, там есть Раймонд Паулс. А Питер… А как иначе? Ну его нету. Пусти его сюда. Ты ведь должен с ним считаться! А это другой уровень! Легче ведь сказать - все у нас плохо, давайте искать новую драму какую-то. Да это неинтересно, скучно. В театрах скучно и неинтересно!
BILETER.RU: А почему Вы в основном работаете с драматургом Климом?
А.Я.: А потому что он пишет для меня текст.
BILETER.RU: А какие-то другие драматургические вещи могут быть вам интересны?
А.Я.: Конечно. Абсолютно. Я ищу тексты. Мне очень нравятся пьесы Вани Вырыпаева. Правда только одна – «Валентинов день». Я мечтаю ее сделать.
BILETER.RU: А сам Ваня Вырыпаев вам нравится?
А.Я.: У нас с ним сложные отношения. Мы с ним знакомы. Поэтому сложные отношения. Я бы сказал так, то, что написано им под культурным влиянием Рощина (и Клим пишет под культурным влиянием – Чехова, Шекспира) – это интересно. А выдумывание его из головы – это абсолютно не интересно. Может это и хорошо, только мой флюгер этого не ловит. Он расположен в другом месте. Он очень талантливый парень, очень. Но если он пойдет по пути головы, а не сердца – ему конец. Многих съела Москва. Вот Гришковец оказался хитрее в этом смысле. Его не съели, хотя попытались.
BILETER.RU: Да. Он съел собаку. Сам. (смеемся)
А.Я.: Он и собаку съел, и их съел. Он их всех обманул. Молодец. Я просто восхищаюсь этим человеком. Знаете, сейчас сделать нового уже ничего нельзя, можно только сохранить и сохраниться. Как сказала одна моя знакомая: – «Кто выживет, тот будет писать, читать и ставить». Ребята, надо выжить и жить! Не обращать ни на что внимания. Любить! Делать то, что ты хочешь и не пристраиваться ко времени. Потому что его нет, оно только внутри тебя.
BILETER.RU: Давайте теперь поговорим про актеров. Раньше Вы с работали Лыковым, с Поднозовым, а теперь у вас все с женщинами получается - с Полянской, теперь вот с Татьяной Бондаревой. Это само так получается или это определенная тенденция?
А.Я.: Это так получается. Это их абсолютно добровольное решение. Кто ж в пропасть будет прыгать? Я никого не заставляю. Приходят люди и говорят: «Я хочу прыгнуть в пропасть».
BILETER.RU: Вопрос в духе 8 марта. А есть разница в работе с мужчинами-актерами и женщинами? Или в профессиональном смысле это неважно?
А.Я.: Дело в том, что театр – это мужская профессия. Поэтому когда женщина говорит: «Пожалейте меня, я девушка…» - это просто несерьезно. Изначально в театре играли только мужчины. Это абсолютно мужская профессия. И театр не делится, он объединяет инь и янь. Хотя первым кто стал эмансипироваться, стал театр. Туда пришли женщины. Хотя с мужчинами легче, в них женского, как ни странно, больше. И все праздники нужны не женщинам, а скорее мужчинам, чтобы женское не умерло в них. В женщине оно и так всегда останется при любых обстоятельствах.
BILETER.RU: Подзаголовком к вашему спектаклю идет расшифровка – музыкально-катастрофический. Что это понятие в себя включает? Что катастрофического будет?
А.Я.: Что катастрофического? Ну, придёте – увидите. Мы сами хотим это увидеть. Театр – это попытка существовать между да и нет. На афише в визуальном ряде это есть, там будет понятна вся та энергия, которая будет в спектакле. Мы же все играем с духом. Как скажешь, что напишешь, так и будет.
BILETER.RU: Мысль материальна…
А.Я.: Да. Но хочется, чтобы катастрофа была не в смысле – в зале катастрофа, а хочется, чтобы катастрофа произошла внутри зрителя. Чтобы что-то сдвинулось, чтобы зрители после нашего спектакля разбили горшки внутри себя и начали делать новое. Не хранили старое.
BILETER.RU: Расскажите немного про оформление спектакля. Что такое «Театр цветов», например?
А.Я.: Это замечательные ребята – Марина и Сережа. Они тоже сумасшедшие люди. Занимались флористикой и всегда мечтали сделать свой театр цветов. И сделали. Это первая наша совместная акция. У нас будет платье из цветов, Собаку (арт-подвал «Бродячая собака») вы не узнаете. Везде будут живые цветы. На потолке будут цветы, как от взрыва, как будто их бросили. Я думаю, что в дальнейшем мы продолжим с ними работать. Они совершенно замечательные и сумасшедшие в хорошем смысле. Сейчас выжить могут только сумасшедшие. Это как пир во время чумы. Чума же, как пишут, информационная болезнь. И чтобы не заразиться, когда кругом чума, и в этом театр солидарен с церковью, надо собираться и рассказывать невероятные истории, которых во времени нет. Иногда человек может сохранять историю, а иногда история может помочь человеку сохраниться. История не как история, а ИСТОРИЯ. Театр – это попытка рассказывать зрителю истории, которые как пенициллин съедали бы все больные клетки в нем. Это, собственно говоря, будет музыкально-оздоровительный спектакль. У нас будет фитнес. Фитнес среди цветов…
2005г.
Татьяна Никон
Разрешите представить – Алексей Янковский. Режиссер театра, лауреат «Новой драмы», тяготеющий к жанру моноспекталя. Человек с ясными целями, четкими взглядами, магнитными глазами и большой позитивной энергетикой. Он не тратит слова даром, он заряжает их энергией и верой, а они в свою очередь заряжают пространство. Помыслы его чисты, замыслы велики, проекты как минимум, интересны. Вот один из них – постановка пьесы Клима «Кабаре «Бухенвальд», премьера которой состоялась 7-8 марта в помещении арт-подвала «Бродячая собака». Главная героиня спектакля Татьяна Бондарева, актриса рижского театра Русской драмы, была инициатором постановки. Этим спектаклем она сделала то, что давно хотела – еще один шаг к себе, к осознанию своей жизни. И на вопрос о том, как чувствует она себя в этом проекте, отвечает однозначно: «Классно!». И широко улыбается.
Мы встретились с Алексеем, чтобы поговорить о спектакле.
BILETER.RU: Не боитесь, что такое название скорее будет отпугивать, а не привлекать?
А.Я.: А знаете, если все правильно сделать, спектакль сам отберет своих зрителей. Это же целый процесс. Просто надо внимательно посмотреть на нашу афишу, и тогда вы все поймете.
BILETER.RU: Вы выступаете как автор проекта и как режиссер. А откуда вообще взялась эта идея?
А.Я.: Этот проект - театральный экстрим – идет у нас уже давно. Уже был целый ряд спектаклей («Активная сторона бесконечности», «Звезда моя, Аделаида..» и т.д.). Монопьеса – это всегда экстрим. Но не только монопьеса. С нашей стороны, сейчас - это попытка поставить что-то на предел и посмотреть, как это работает. Потому что сейчас собственно Театр мне ни о чем не говорит. У меня есть театральная мастерская «АСБ» - мастерская по реабилитации актеров государственных и академических театров. Актеры приходят ко мне, платят деньги и мы с ними занимаемся тем, чего в театре давно нет.
BILETER.RU: Это чем?
А.Я.: Театром
BILETER.RU: А ваше понимание театра? Что это такое и каким он должен быть?
А.Я.: Театр должен быть таким как он есть. Понимаете? Как говорят – стремиться к идеалу, это значит проживать каждый день очень плотно. Потому что ты не знаешь, когда к тебе придет ТО. К нему надо быть всегда готовым, а не мечтать о нем. Это и есть стремление. Рассуждать о Нем и идти навстречу Ему – это разные реальности. Так иногда путают несостоятельность и страх. Театр, собственно, говорит человеку о том, чего нет на земле. Потому что есть жизнь человеческого духа и есть жизнь человеческого тела. Так вот театр - это для души. Иногда тело может вообще не понимать, зачем ему это нужно, ну хочется аттракциона…
BILETER.RU: А какое значение для вас имеет зритель и имеет ли он его вообще?
А.Я.: КОНЕЧНО! Знаете, каков поп, таков и приход. А толпа зрителем не является. Зритель воспитывается, приучается. Ты учишь человека что-то видеть, и в результате он становится твоим зрителем. То есть начинает ЗРИТЬ, зрить вещи, которые до этого не видел. Бывают времена, когда театр является массовой культурой, а бывают, когда театр становится элитарной культурой. Массовый театр – он же очень страшный. Можно дойти до таких пределов! Вот, например, Мейерхольд. Мейерхольд – это массовый театр. Мы же не знаем таких вещей, что он дошел до того, что писал заявления, просил у ОГПУ двух подрастрельных людей, чтобы их расстрелять на сцене… Перед толпой… Я такого не хочу. Я хочу отвечать за свое.
BILETER.RU: А расскажите немного поподробнее, о чем будет ваш спектакль?
А.Я.: О чем? Не, я могу рассказать, КАК это будет. Мы делаем КАК. Мы занимаемся технологией. Сначала ведь существует какое-то одно движение. Я имею в виду, что все на земле это ведь одно и то же. К сожалению, нового ничего сделать нельзя. То, что возникло со времен создания культуры человечества, этот век, эту культуру нужно перевести, вписать в нынешнее время, в технологию, в цифру, в новое качество. Технология – это не что-то новое, это новый носитель того, что уже есть. Это и есть задача театра. Это наши актерские попытки найти, как говорят, новый язык театра, вернее все-таки новую технологию театра. Потому что язык театра – это уже ничего нового, язык он и есть язык. А вот технология….
BILETER.RU: А эта попытка найти новую технологию как-то вписывается в понятие «Новая драма»?
А.Я.: Конечно. Я – лауреат «Новой драмы». Как Лыкова (Александр Лыков - актер) спрашивают: «Как вы относитесь к Гринпис?». «Я член Гринпис», - говорит он. Ну вот и я так к ней отношусь.
BILETER.RU: Значит этот проект тоже можно считать образцом «Новой драмы»?
А.Я.: Нет. Я не это имею в виду. Мне не очень нравится название «Новая драма». Мы пытаемся как бы собрать картину театра воедино. Потому что в театре сейчас у всех одна общая драма. Этой картины нет, ее выбросили за ненадобностью. Вот была перестройка – открыли все шлюзы, вода хлынула, а дальше ведь надо плыть, учиться плавать. А сейчас в театре попытка опять закрыть все шлюзы.
BILETER.RU: А есть для вас сейчас в театре кто-ниубдь, кто вам интересен? Чьи работы?
А.Я.: Да, конечно. Полунин. Которого здесь нет. Вы знаете, Питер - провинциальный город, здесь нет Полунина. Вот Рига – столичный город, там есть Раймонд Паулс. А Питер… А как иначе? Ну его нету. Пусти его сюда. Ты ведь должен с ним считаться! А это другой уровень! Легче ведь сказать - все у нас плохо, давайте искать новую драму какую-то. Да это неинтересно, скучно. В театрах скучно и неинтересно!
BILETER.RU: А почему Вы в основном работаете с драматургом Климом?
А.Я.: А потому что он пишет для меня текст.
BILETER.RU: А какие-то другие драматургические вещи могут быть вам интересны?
А.Я.: Конечно. Абсолютно. Я ищу тексты. Мне очень нравятся пьесы Вани Вырыпаева. Правда только одна – «Валентинов день». Я мечтаю ее сделать.
BILETER.RU: А сам Ваня Вырыпаев вам нравится?
А.Я.: У нас с ним сложные отношения. Мы с ним знакомы. Поэтому сложные отношения. Я бы сказал так, то, что написано им под культурным влиянием Рощина (и Клим пишет под культурным влиянием – Чехова, Шекспира) – это интересно. А выдумывание его из головы – это абсолютно не интересно. Может это и хорошо, только мой флюгер этого не ловит. Он расположен в другом месте. Он очень талантливый парень, очень. Но если он пойдет по пути головы, а не сердца – ему конец. Многих съела Москва. Вот Гришковец оказался хитрее в этом смысле. Его не съели, хотя попытались.
BILETER.RU: Да. Он съел собаку. Сам. (смеемся)
А.Я.: Он и собаку съел, и их съел. Он их всех обманул. Молодец. Я просто восхищаюсь этим человеком. Знаете, сейчас сделать нового уже ничего нельзя, можно только сохранить и сохраниться. Как сказала одна моя знакомая: – «Кто выживет, тот будет писать, читать и ставить». Ребята, надо выжить и жить! Не обращать ни на что внимания. Любить! Делать то, что ты хочешь и не пристраиваться ко времени. Потому что его нет, оно только внутри тебя.
BILETER.RU: Давайте теперь поговорим про актеров. Раньше Вы с работали Лыковым, с Поднозовым, а теперь у вас все с женщинами получается - с Полянской, теперь вот с Татьяной Бондаревой. Это само так получается или это определенная тенденция?
А.Я.: Это так получается. Это их абсолютно добровольное решение. Кто ж в пропасть будет прыгать? Я никого не заставляю. Приходят люди и говорят: «Я хочу прыгнуть в пропасть».
BILETER.RU: Вопрос в духе 8 марта. А есть разница в работе с мужчинами-актерами и женщинами? Или в профессиональном смысле это неважно?
А.Я.: Дело в том, что театр – это мужская профессия. Поэтому когда женщина говорит: «Пожалейте меня, я девушка…» - это просто несерьезно. Изначально в театре играли только мужчины. Это абсолютно мужская профессия. И театр не делится, он объединяет инь и янь. Хотя первым кто стал эмансипироваться, стал театр. Туда пришли женщины. Хотя с мужчинами легче, в них женского, как ни странно, больше. И все праздники нужны не женщинам, а скорее мужчинам, чтобы женское не умерло в них. В женщине оно и так всегда останется при любых обстоятельствах.
BILETER.RU: Подзаголовком к вашему спектаклю идет расшифровка – музыкально-катастрофический. Что это понятие в себя включает? Что катастрофического будет?
А.Я.: Что катастрофического? Ну, придёте – увидите. Мы сами хотим это увидеть. Театр – это попытка существовать между да и нет. На афише в визуальном ряде это есть, там будет понятна вся та энергия, которая будет в спектакле. Мы же все играем с духом. Как скажешь, что напишешь, так и будет.
BILETER.RU: Мысль материальна…
А.Я.: Да. Но хочется, чтобы катастрофа была не в смысле – в зале катастрофа, а хочется, чтобы катастрофа произошла внутри зрителя. Чтобы что-то сдвинулось, чтобы зрители после нашего спектакля разбили горшки внутри себя и начали делать новое. Не хранили старое.
BILETER.RU: Расскажите немного про оформление спектакля. Что такое «Театр цветов», например?
А.Я.: Это замечательные ребята – Марина и Сережа. Они тоже сумасшедшие люди. Занимались флористикой и всегда мечтали сделать свой театр цветов. И сделали. Это первая наша совместная акция. У нас будет платье из цветов, Собаку (арт-подвал «Бродячая собака») вы не узнаете. Везде будут живые цветы. На потолке будут цветы, как от взрыва, как будто их бросили. Я думаю, что в дальнейшем мы продолжим с ними работать. Они совершенно замечательные и сумасшедшие в хорошем смысле. Сейчас выжить могут только сумасшедшие. Это как пир во время чумы. Чума же, как пишут, информационная болезнь. И чтобы не заразиться, когда кругом чума, и в этом театр солидарен с церковью, надо собираться и рассказывать невероятные истории, которых во времени нет. Иногда человек может сохранять историю, а иногда история может помочь человеку сохраниться. История не как история, а ИСТОРИЯ. Театр – это попытка рассказывать зрителю истории, которые как пенициллин съедали бы все больные клетки в нем. Это, собственно говоря, будет музыкально-оздоровительный спектакль. У нас будет фитнес. Фитнес среди цветов…
2005г.