Десант искусства на территорию глянца или «Концепция – быть живыми»
Мария Смирнова-Несвицкая
Перед микрофоном - чрезвычайно ухоженная дамочка, в дорогом платье, вокруг - живые цветы, розы в огромном количестве даже на потолке, легкая музычка…
Сюжетная основа пьесы-монолога не слишком изощренна, это банальная история актрисы с обманутыми ожиданиями, ресторанной певицы, которая между своими номерами теперь еще и разговаривает с публикой - разновидность жанра, что распространен на западе под названием stand-up comedy. Только вот это никакая не comedy, вместо невинного автоконферанса и шуточек эта красотка вдруг начинает произносить какие-то чудовищные вещи.
Когда она говорит, помогает себе руками, чаще одной, - жест однообразный, несколько «деревянный», но ей необходимый - она, как дирижер оркестром, пытается управлять своей памятью и не утерять интенций, ибо, похоже, они у нее все-таки есть. И наступает - а в климовских пьесах такой момент обычно наступает – момент, ради которого жив театр: сквозь слова, сумбур чужих снов, смертей и абортов, случаев из детства, и случаев из юности, мерзких подробностей коммунального быта, злых и точных наблюдений за посетителями кабачка вдруг отчетливо осознаешь - а ведь это рассказ про меня, сидящую в зале, про нас. Вообще-то, получается, все пьесы Клима – про меня. Какой то информационный слой в этом мире, куда поступают сведения о моей жизни, моих несчастьях и радостях, моей боли и обезболивающих, чувствах, ощущениях и мыслях, явно доступен этому Климу, и он смело и нисколько не сомневаясь в своем авторском праве, просто берет оттуда материал для своей очередной пьесы-монолога. Впрочем, не я одна такая, знаю еще с десяток людей, убежденных, что для своих пьес Клим считывает именно их «досье».
Кабаре «Бухенвальд»- первая пьеса Клима, которая не опирается на культурные знаки, не использует сюжетов литературных первоисточников и не ищет поддержки в философских трактатах. Звучит лишь одно историческое имя - вынесенное в название, оно порождает печальные ассоциации, внутри текста - обнажает метафору, превращая ее в пароль, пожизненное тавро, печать, по которой отличают «своего», того, кто знает, что муки одиночества и богооставленности так же нестерпимы, как едва представимые физические смертные муки. Знает по собственному опыту - каково это - носить в себе свой «Бухенвальд», знает, что оставаться живым в мире, где все больше мертвецов, утративших жизнь при жизни, слишком трудно… особенно сегодня.
Конечно, условия нашей «Бродячей собаки» с ее литературно-художественной утонченной аурой и уже сложившейся «своей» публикой – условия чрезвычайно благоприятные для любого исполнителя. Этот монолог Клима-Янковского рассчитан на то, чтобы его играть в реальных условиях кафе или клуба, и хотя структура действия кажется очень жесткой – невозможно представить себе другой ритм, меньшее или большее напряжение - но при этом у исполнительницы хватает сил, голоса и темперамента на любой зал и на любые условия. Татьяна Бондарева, в юности актриса знаменитого и многострадального Шапировского ТЮЗа на улице Лачплеша, а ныне востребованная актриса Рижского театра русской драмы, и явилась инициатором постановки.
Оказывается, Татьяне Бондаревой, объявленной латышскими СМИ "Самой стильной женщиной Латвии 2004года", спортсменке, путешественнице, одиозной фигуре, находящейся в зоне постоянного внимания глянцевых изданий, состоявшейся и в творческом и в личном плане, необходим именно такой, маргинальный театр, разрушающий каноны и сдвигающий границы своего существования в сторону настоящей жизни, подальше от буржуазных интересов и гламурной культуры.
Сегодня, когда нашествие бизнеса в искусство и желание соответствовать коммерческим критериям уже отравило сознание большей части творческой интеллигенции, именно такой театр-провокация может противостоять массовому течению. На это надо решиться, этот спектакль - скорее культурная и духовная акция, чем традиционный театр, быстро и почти бездумно разворачивающийся навстречу потребностям общества. Впрочем, воспринимать «Кабаре Бухенвальд» с точки зрения театральности тоже очень интересно – драматическая актриса выглядит и поет как эстрадная звезда – и номер-пародия на Лайму Вайкуле, хоть и несколько выпадает из общего ряда, зато приносит массу удовольствия. Впрочем, каждая песня из этого спектакля звучит и смотрится как полноценный шансонный номер. Татьяна Бондарева – сильная актриса, с ярким темпераментом, серьезным драматическим даром, обладающая широким диапазоном. Повышенная «скорость проживания», «сгущенная плотность воздуха», свойственная всем постановкам Янковского по монологам Клима, бешеный ритм и диктат «метафизического», надбытового плана не дает «расслабиться» и вчувствоваться в лирическую линию, но когда она вдруг на мгновенье возникает, то какая-то тихая интонация, затаенная, прячущаяся женственность, напомнит чудный свет, исходящий когда-то, например, от совсем юной Алисы Фрейндлих. Свет, который сейчас почему-то не освещает актерских лиц.
Алексей Янковский, режиссер спектакля, ученик и друг Клима, лауреат фестиваля «Новой драмы» 2003 года, знает, почему так происходит:
А.Я. А посмотри на старые советские фотографии. Абсолютно духовные лица. Абсолютно. Идеология давила, но это был диктат идеи, но не материи. Сейчас диктат материи. Материя отнимает у человека мечту. Как разрушить любой организм? Да очень просто – нарушить баланс. Разбалансировать! Идеальное государство – и даже не идеальное - это соотношение материи и духа. Оно определяет, сколько тебе нужно материи, чтобы не умер твой дух. Может, кому-то не нравится советская власть. Но то, что она была духовнее, чем нынешняя, это уж точно.
Сюжет «Принцессы Турандот» у Брехта звучит так: чиновники растратили годовой запас зерна и сказали, что президентом будет тот, кто объяснит народу, куда делось зерно. У нас замечательный в этом плане президент. Он может объяснить все - почему утонула подлодка, почему у нас неурожай, он может все объяснить, его лицо все объясняет. Я не понимал раньше фильм «Бетман», но когда я увидел Жириновского в костюме Бетмана, все мгновенно проясняется – этому правительству, конечно, не нужен театр. Они сами шоумены, они актеры, зачем им театр? У нас нет экономической политики, у нас все направлено на Неэффективность. Когда страна не работает, тогда надо устраивать грандиозное шоу. Зрелище, призванное имитировать процесс. Симулякр огромных масштабов. Эти шоумены сами отлично выражают свою идеологию.
И профессиональные актеры – как инструмент идеологии – они не нужны, они лишние. Вообще смена идеологии – это вопрос жизни и смерти. Смерть актерам – вот что сейчас происходит, вот какой механизм запущен и действует.
К власти пришли школьники, которые выгнали и запугали бедных учителей и теперь их изображают. Но ими не являются. И они не знают, что дальше делать.
В театрах сейчас нет художественной программы. Да, главным лицом в театре сейчас не является актер. Или режиссер. Главное действующее лицо в театре – это директор, распорядитель финансов. Какая у него художественная программа? Да никакой. Это вообще не его дело. В лучшем случае он по способу мышления – хороший управдом, Его цель – накормить театр, одеть обуть, сделать ремонт и организовать процесс так, чтобы зарабатывать как можно больше денег. В худшем случае – это плохой управдом, который не сводит концы с концами или вор. Как живется в такой структуре артисту? Он гибнет. Все живое, все что может двигаться, уничтожено сейчас в театре. Это касается и Питера, и тем более Москвы, и тем более провинции. Я приравниваю сейчас существование актеров к существованию в концлагере. Когда директора театров – это начальники концлагеря. Актер унижен настолько, что ему нет сил подняться. Русский бунт бессмысленен, это понятно, но хотя бы побег!
Никто не отстаивает свою честь и достоинство. Боятся потерять то, что есть.
Но я считаю, что есть вещи, которые можно и нужно противопоставить. Нужно стоять. Любым путем.
Сегодня эти установки Янковского выражается в его проекте «Мастерская «АСБ» по реабилитации актеров государственных и академических театров драмы».
М.С-Н. Леша, расскажи поподробнее, что это такое. Я об этом постоянно слышу, но как-то неконкретно. Структура, принципы, метод, задачи. Она зарегистрирована как идея, эта мастерская?
А.Я. Нет, она не зарегистрирована. Это накладно. Есть вещи, которые можно сделать на воздухе. А есть вещи, которые требуют материального обеспечения. А мастерская - собственно, она существует много лет, это перманентный и долгосрочный проект. В рамках этого проекта были сделаны и «АСБ», получивший приз «Новой Драмы», и спектакль с Лыковым, и «Звезда моя, Аделаида», «Здравствуй и прощай» с Унтиловой, «Ромео и Джульетта» и «Анна Каренина» в Черниговском театре драмы, и опыт омских «Ромео и Джульетты», и сейчас вот этот спектакль с Татьяной Бондаревой, «Бухенвальд». Речь идет о «технике безопасности» актера, о метафизической, духовной защите. Как выживать в театре не теряя своего человеческого достоинства.
Первый был театр «Особняк», куда Поднозов меня пригласил художественным руководителем. Но художественно мы там поруководили недолго. Все-таки нужна своя территория. Либо ее отсутствие. Вот мы сейчас в воздухе. Но зато есть своя команда - у нас есть актеры, у нас есть режиссер, у нас есть драматург, у нас замечательная Света Калиновская, она и дизайнер, и художник по свету, у нас теперь и свой директор, это Таня Ртищева, у нас ее называют Артищева. Не было бы Тани, мы бы этот проект не потянули, потому что деньги же надо было правильно, грамотно распределить.
М.С-Н. А какова финансовая основа проекта? Ты работаешь за деньги?
А.Я. Я должен работать на пожертвования. На Божьи, значит. На ДЕЛО деньги приходят. Не важно, с какой стороны. На продвижение пути деньги приходят.
Я, знаешь, как поступил на режиссуру? Я шел в Киеве мимо театра, остановился и размышлял о том, как мне быть, потому что начинались экзамены в Питере, а у меня никаких возможностей туда попасть. И я стоял, рассматривал афишу, и рядом со мной остановился какой то человек, что-то спросил по поводу театра, я ответил, слово за слово мы разговорились, пошли выпить кофе, в результате проговорили весь вечер и он меня спросил: что тебе нужно? На следующий день у меня был билет на самолет и оплаченная на пять лет квартира в Питере. Он оказался бизнесменом. Но когда такие вещи происходят… И в этом смысле я учился платно. Я никогда не смогу вернуть ему эти деньги, но это не дает мне бросить дело. Потому что в меня вложено. Почему я этим занимаюсь? Потому что в меня вложены деньги. И не только деньги, это же понятно? Я могу что-то вернуть этому человеку только через свои спектакли.
М.С-Н. Алые паруса, натурально, какие-то.
А.Я. Но это, правда, это со мной было. В один вечер решились мои проблемы. Я получил то, что хотел. И плачу за это, конечно. Свобода не безрассудный механизм. Ты все равно за нее что-то платишь. Я, конечно, плачу. Все платят.
Твоя внутренняя свобода обеспечивает тебе жизнь. Ну, будет у тебя чуть лучше стиральная машина… Но если за это отнимется дух, с которым ты можешь как-то объяснить себе смысл своего существования, ты потеряешь все.
В прошлом году у меня умер брат, двоюродный, который мне все время говорил: Леша, у тебя нет трудовой книжки. Он всю жизнь следил за своей трудовой книжкой. Ему было пятьдесят лет. Человек всю жизнь работал чтобы получить пенсию и в пятьдесят лет вместе с трудовой книжкой его засыпали землей.
Важно не только вовремя родиться, но и вовремя умереть своей смертью. Чтобы дух не ушел раньше материи. Как они - долгожители, иногда говорят – меня Бог забыл, не забирает. Им становится скучно жить.
У тебя ровно столько денег, чтоб ты не сдох. Если бы у меня было больше денег, я бы наверное, вообще ничем не занимался. Мне не дается больше, чтобы я этого не бросил. Когда Бог не дает больше, значит тебя любит.
А что касается концепции… Она такая – выжить и быть живыми.
А что касается концепции… Есть такой анекдот – два рыбака, старый и молодой, сидят на берегу реки и ловят рыбу. У старого клюет, одну за другой, а у молодого не клюет. Молодой спрашивает: на что ты ловишь? Тот отвечает: на червя. Молодой пошел на следующий день, накопал червя. Сидят, старый опять ловит одну за одной, а у молодого опять не клюет. «А сегодня на что ты ловишь?» Тот отвечает – на мякину. «Слушай, старик, а как ты определяешь, на что ловить?» А он говорит: я утром просыпаюсь, если у меня, пардон, член, лежит налево, ловлю на червя, если направо – ловлю на мотыля. Молодой спрашивает – не знаю, напечатает ли ваш журнал это - а если, просыпаешься, а у тебя стоит?
Так а зачем тебе тогда рыбалка?
Так что концепция – быть живым.
2005г.
Мария Смирнова-Несвицкая
Перед микрофоном - чрезвычайно ухоженная дамочка, в дорогом платье, вокруг - живые цветы, розы в огромном количестве даже на потолке, легкая музычка…
Сюжетная основа пьесы-монолога не слишком изощренна, это банальная история актрисы с обманутыми ожиданиями, ресторанной певицы, которая между своими номерами теперь еще и разговаривает с публикой - разновидность жанра, что распространен на западе под названием stand-up comedy. Только вот это никакая не comedy, вместо невинного автоконферанса и шуточек эта красотка вдруг начинает произносить какие-то чудовищные вещи.
Когда она говорит, помогает себе руками, чаще одной, - жест однообразный, несколько «деревянный», но ей необходимый - она, как дирижер оркестром, пытается управлять своей памятью и не утерять интенций, ибо, похоже, они у нее все-таки есть. И наступает - а в климовских пьесах такой момент обычно наступает – момент, ради которого жив театр: сквозь слова, сумбур чужих снов, смертей и абортов, случаев из детства, и случаев из юности, мерзких подробностей коммунального быта, злых и точных наблюдений за посетителями кабачка вдруг отчетливо осознаешь - а ведь это рассказ про меня, сидящую в зале, про нас. Вообще-то, получается, все пьесы Клима – про меня. Какой то информационный слой в этом мире, куда поступают сведения о моей жизни, моих несчастьях и радостях, моей боли и обезболивающих, чувствах, ощущениях и мыслях, явно доступен этому Климу, и он смело и нисколько не сомневаясь в своем авторском праве, просто берет оттуда материал для своей очередной пьесы-монолога. Впрочем, не я одна такая, знаю еще с десяток людей, убежденных, что для своих пьес Клим считывает именно их «досье».
Кабаре «Бухенвальд»- первая пьеса Клима, которая не опирается на культурные знаки, не использует сюжетов литературных первоисточников и не ищет поддержки в философских трактатах. Звучит лишь одно историческое имя - вынесенное в название, оно порождает печальные ассоциации, внутри текста - обнажает метафору, превращая ее в пароль, пожизненное тавро, печать, по которой отличают «своего», того, кто знает, что муки одиночества и богооставленности так же нестерпимы, как едва представимые физические смертные муки. Знает по собственному опыту - каково это - носить в себе свой «Бухенвальд», знает, что оставаться живым в мире, где все больше мертвецов, утративших жизнь при жизни, слишком трудно… особенно сегодня.
Конечно, условия нашей «Бродячей собаки» с ее литературно-художественной утонченной аурой и уже сложившейся «своей» публикой – условия чрезвычайно благоприятные для любого исполнителя. Этот монолог Клима-Янковского рассчитан на то, чтобы его играть в реальных условиях кафе или клуба, и хотя структура действия кажется очень жесткой – невозможно представить себе другой ритм, меньшее или большее напряжение - но при этом у исполнительницы хватает сил, голоса и темперамента на любой зал и на любые условия. Татьяна Бондарева, в юности актриса знаменитого и многострадального Шапировского ТЮЗа на улице Лачплеша, а ныне востребованная актриса Рижского театра русской драмы, и явилась инициатором постановки.
Оказывается, Татьяне Бондаревой, объявленной латышскими СМИ "Самой стильной женщиной Латвии 2004года", спортсменке, путешественнице, одиозной фигуре, находящейся в зоне постоянного внимания глянцевых изданий, состоявшейся и в творческом и в личном плане, необходим именно такой, маргинальный театр, разрушающий каноны и сдвигающий границы своего существования в сторону настоящей жизни, подальше от буржуазных интересов и гламурной культуры.
Сегодня, когда нашествие бизнеса в искусство и желание соответствовать коммерческим критериям уже отравило сознание большей части творческой интеллигенции, именно такой театр-провокация может противостоять массовому течению. На это надо решиться, этот спектакль - скорее культурная и духовная акция, чем традиционный театр, быстро и почти бездумно разворачивающийся навстречу потребностям общества. Впрочем, воспринимать «Кабаре Бухенвальд» с точки зрения театральности тоже очень интересно – драматическая актриса выглядит и поет как эстрадная звезда – и номер-пародия на Лайму Вайкуле, хоть и несколько выпадает из общего ряда, зато приносит массу удовольствия. Впрочем, каждая песня из этого спектакля звучит и смотрится как полноценный шансонный номер. Татьяна Бондарева – сильная актриса, с ярким темпераментом, серьезным драматическим даром, обладающая широким диапазоном. Повышенная «скорость проживания», «сгущенная плотность воздуха», свойственная всем постановкам Янковского по монологам Клима, бешеный ритм и диктат «метафизического», надбытового плана не дает «расслабиться» и вчувствоваться в лирическую линию, но когда она вдруг на мгновенье возникает, то какая-то тихая интонация, затаенная, прячущаяся женственность, напомнит чудный свет, исходящий когда-то, например, от совсем юной Алисы Фрейндлих. Свет, который сейчас почему-то не освещает актерских лиц.
Алексей Янковский, режиссер спектакля, ученик и друг Клима, лауреат фестиваля «Новой драмы» 2003 года, знает, почему так происходит:
А.Я. А посмотри на старые советские фотографии. Абсолютно духовные лица. Абсолютно. Идеология давила, но это был диктат идеи, но не материи. Сейчас диктат материи. Материя отнимает у человека мечту. Как разрушить любой организм? Да очень просто – нарушить баланс. Разбалансировать! Идеальное государство – и даже не идеальное - это соотношение материи и духа. Оно определяет, сколько тебе нужно материи, чтобы не умер твой дух. Может, кому-то не нравится советская власть. Но то, что она была духовнее, чем нынешняя, это уж точно.
Сюжет «Принцессы Турандот» у Брехта звучит так: чиновники растратили годовой запас зерна и сказали, что президентом будет тот, кто объяснит народу, куда делось зерно. У нас замечательный в этом плане президент. Он может объяснить все - почему утонула подлодка, почему у нас неурожай, он может все объяснить, его лицо все объясняет. Я не понимал раньше фильм «Бетман», но когда я увидел Жириновского в костюме Бетмана, все мгновенно проясняется – этому правительству, конечно, не нужен театр. Они сами шоумены, они актеры, зачем им театр? У нас нет экономической политики, у нас все направлено на Неэффективность. Когда страна не работает, тогда надо устраивать грандиозное шоу. Зрелище, призванное имитировать процесс. Симулякр огромных масштабов. Эти шоумены сами отлично выражают свою идеологию.
И профессиональные актеры – как инструмент идеологии – они не нужны, они лишние. Вообще смена идеологии – это вопрос жизни и смерти. Смерть актерам – вот что сейчас происходит, вот какой механизм запущен и действует.
К власти пришли школьники, которые выгнали и запугали бедных учителей и теперь их изображают. Но ими не являются. И они не знают, что дальше делать.
В театрах сейчас нет художественной программы. Да, главным лицом в театре сейчас не является актер. Или режиссер. Главное действующее лицо в театре – это директор, распорядитель финансов. Какая у него художественная программа? Да никакой. Это вообще не его дело. В лучшем случае он по способу мышления – хороший управдом, Его цель – накормить театр, одеть обуть, сделать ремонт и организовать процесс так, чтобы зарабатывать как можно больше денег. В худшем случае – это плохой управдом, который не сводит концы с концами или вор. Как живется в такой структуре артисту? Он гибнет. Все живое, все что может двигаться, уничтожено сейчас в театре. Это касается и Питера, и тем более Москвы, и тем более провинции. Я приравниваю сейчас существование актеров к существованию в концлагере. Когда директора театров – это начальники концлагеря. Актер унижен настолько, что ему нет сил подняться. Русский бунт бессмысленен, это понятно, но хотя бы побег!
Никто не отстаивает свою честь и достоинство. Боятся потерять то, что есть.
Но я считаю, что есть вещи, которые можно и нужно противопоставить. Нужно стоять. Любым путем.
Сегодня эти установки Янковского выражается в его проекте «Мастерская «АСБ» по реабилитации актеров государственных и академических театров драмы».
М.С-Н. Леша, расскажи поподробнее, что это такое. Я об этом постоянно слышу, но как-то неконкретно. Структура, принципы, метод, задачи. Она зарегистрирована как идея, эта мастерская?
А.Я. Нет, она не зарегистрирована. Это накладно. Есть вещи, которые можно сделать на воздухе. А есть вещи, которые требуют материального обеспечения. А мастерская - собственно, она существует много лет, это перманентный и долгосрочный проект. В рамках этого проекта были сделаны и «АСБ», получивший приз «Новой Драмы», и спектакль с Лыковым, и «Звезда моя, Аделаида», «Здравствуй и прощай» с Унтиловой, «Ромео и Джульетта» и «Анна Каренина» в Черниговском театре драмы, и опыт омских «Ромео и Джульетты», и сейчас вот этот спектакль с Татьяной Бондаревой, «Бухенвальд». Речь идет о «технике безопасности» актера, о метафизической, духовной защите. Как выживать в театре не теряя своего человеческого достоинства.
Первый был театр «Особняк», куда Поднозов меня пригласил художественным руководителем. Но художественно мы там поруководили недолго. Все-таки нужна своя территория. Либо ее отсутствие. Вот мы сейчас в воздухе. Но зато есть своя команда - у нас есть актеры, у нас есть режиссер, у нас есть драматург, у нас замечательная Света Калиновская, она и дизайнер, и художник по свету, у нас теперь и свой директор, это Таня Ртищева, у нас ее называют Артищева. Не было бы Тани, мы бы этот проект не потянули, потому что деньги же надо было правильно, грамотно распределить.
М.С-Н. А какова финансовая основа проекта? Ты работаешь за деньги?
А.Я. Я должен работать на пожертвования. На Божьи, значит. На ДЕЛО деньги приходят. Не важно, с какой стороны. На продвижение пути деньги приходят.
Я, знаешь, как поступил на режиссуру? Я шел в Киеве мимо театра, остановился и размышлял о том, как мне быть, потому что начинались экзамены в Питере, а у меня никаких возможностей туда попасть. И я стоял, рассматривал афишу, и рядом со мной остановился какой то человек, что-то спросил по поводу театра, я ответил, слово за слово мы разговорились, пошли выпить кофе, в результате проговорили весь вечер и он меня спросил: что тебе нужно? На следующий день у меня был билет на самолет и оплаченная на пять лет квартира в Питере. Он оказался бизнесменом. Но когда такие вещи происходят… И в этом смысле я учился платно. Я никогда не смогу вернуть ему эти деньги, но это не дает мне бросить дело. Потому что в меня вложено. Почему я этим занимаюсь? Потому что в меня вложены деньги. И не только деньги, это же понятно? Я могу что-то вернуть этому человеку только через свои спектакли.
М.С-Н. Алые паруса, натурально, какие-то.
А.Я. Но это, правда, это со мной было. В один вечер решились мои проблемы. Я получил то, что хотел. И плачу за это, конечно. Свобода не безрассудный механизм. Ты все равно за нее что-то платишь. Я, конечно, плачу. Все платят.
Твоя внутренняя свобода обеспечивает тебе жизнь. Ну, будет у тебя чуть лучше стиральная машина… Но если за это отнимется дух, с которым ты можешь как-то объяснить себе смысл своего существования, ты потеряешь все.
В прошлом году у меня умер брат, двоюродный, который мне все время говорил: Леша, у тебя нет трудовой книжки. Он всю жизнь следил за своей трудовой книжкой. Ему было пятьдесят лет. Человек всю жизнь работал чтобы получить пенсию и в пятьдесят лет вместе с трудовой книжкой его засыпали землей.
Важно не только вовремя родиться, но и вовремя умереть своей смертью. Чтобы дух не ушел раньше материи. Как они - долгожители, иногда говорят – меня Бог забыл, не забирает. Им становится скучно жить.
У тебя ровно столько денег, чтоб ты не сдох. Если бы у меня было больше денег, я бы наверное, вообще ничем не занимался. Мне не дается больше, чтобы я этого не бросил. Когда Бог не дает больше, значит тебя любит.
А что касается концепции… Она такая – выжить и быть живыми.
А что касается концепции… Есть такой анекдот – два рыбака, старый и молодой, сидят на берегу реки и ловят рыбу. У старого клюет, одну за другой, а у молодого не клюет. Молодой спрашивает: на что ты ловишь? Тот отвечает: на червя. Молодой пошел на следующий день, накопал червя. Сидят, старый опять ловит одну за одной, а у молодого опять не клюет. «А сегодня на что ты ловишь?» Тот отвечает – на мякину. «Слушай, старик, а как ты определяешь, на что ловить?» А он говорит: я утром просыпаюсь, если у меня, пардон, член, лежит налево, ловлю на червя, если направо – ловлю на мотыля. Молодой спрашивает – не знаю, напечатает ли ваш журнал это - а если, просыпаешься, а у тебя стоит?
Так а зачем тебе тогда рыбалка?
Так что концепция – быть живым.
2005г.