«Я помню: партнер всегда прав!»
интервью Ирины Полянской Карине Венгеровой.
Ирина Полянская - актриса Молодежного театра на Фонтанке. Петербургские театралы ее знают и ценят. Кэт из «Ночи ошибок» (реж. Михаил Черняк), Мария из «Двенадцатой ночи» (реж. Владимир Туманов) остроумны, шаловливы и лукавы. Полянская - участница проекта «Такой театр» (играет в спектаклях «Черствые именины» и «Докопаться до истины-2»), подлинный мастер «капустных» сценок, закулисных вечеров и праздников. В дни майской премьеры спектакля «Звезда моя Аделаида» с актрисой встретилась театровед Карина Венгерова.
Ирина, есть ли роль в мировом репертуаре, которую вы ощущаете своей на сто процентов?
Жанна д,Арк. Есть еще Катарина из «Укрощения строптивой». Про Жанну знаю, Катарину хочу играть. Но вообще-то все зависит от того, как складываются репетиции, от взаимодействия с режиссером. Вот репетирую моноспектакль с Лешей Янковским - в каком-то новом для меня, сложном стиле. Пьеса Клима - фантазия на тему Достоевского, внутренние монологи его героев. Спектакль называется «Звезда моя Аделаида». Леша определяет для меня жесткие рамки, чужую территорию, другой способ существования, хотя считает, что идет от меня. На самом деле я иду за ним неведомым путем, и мне интересно, к чему это приведет... Открытия происходят постоянно, даже в старых спектаклях.
У вас меняется отношение к героиням?
Да, мы с ними по-разному общаемся. Они капризничают, порою очень сильно, я капризничаю, бывает, они недолюбливают меня.
Кто побеждает?
Я смиряюсь, что же делать.
Вы работали с Семеном Спиваком, Владимиром Тумановым. С кем еще вам бы хотелось поработать?
Со всеми талантливыми режиссерами. Со Спиваком, кстати. Саша Строев (мой партнер по сцене Молодежного театра) как режиссер стал для меня открытием, я имею в виду сериал «Игра он-лайн». Кино - другая планета, там можно без воздуха, здесь без воздуха нельзя - разные условия жизни. Строев дал актерам волю, возникло то доверие, которое всегда обогащает.
Вы закончили класс Игоря Олеговича Горбачева, с вами учились Александр Баргман, Дмитрий Воробьев, Сергей Бызгу и другие ныне известные артисты, курс, по всей видимости, был замечательный. Не было ли в свое время у вас и ваших однокурсников идеи собственного театра?
Горбачев всех нас брал в Александринку, мощный театр со своей богатой историей, - соблазн очутиться в этих стенах оказался сильнее. Горбачев очень любил нас. Был настоящим мастером. Может быть, Игорь Олегович не давал той школы, которую все ждут, но мы получали что-то другое. Уже на первом курсе мы играли водевили, полноценные спектакли, пока другие студенты еще только этюдами на память физических действий занимались. Его актерский опыт оказался живее, чем система. И он доверял нам в работе над ролью. Он научил меня, что партнер всегда прав.
Ваш дуэт с Александром Баргманом сложился еще в институте?
Да. Саша - отчаянная личность, очень рискованный и смелый, он всегда шел рядом со мной. Он чудный партнер, чувствует тебя, переживает за тебя, и ты это видишь. С Сережей Бызгу очень люблю работать, вместе с ним репетировали «Крик» Теннесси Уильямса, делали капустные номера. Он строгий, очень взыскательный и к себе, и к окружающим. Другой способ работы: если с Баргманом мы забрасываем друг друга идеями, Бызгу поначалу все отсекает, долго что-то вымучивает. Он сам изначально создает композицию роли, держит в голове замысел еще не построенного здания. Мы огромное удовольствие получаем, когда находим точки соприкосновения, тогда уже дурачимся как дети.
Вы много работаете в «капустном» жанре.
Капустник волю дает, там все держится на полном взаимопонимании, нет давления режиссеров... Хотя бедные режиссеры могут подумать, что мне чересчур тяжело с ними. Но это не так. Режиссеры, мне с вами хорошо! Но я не люблю, когда режиссер спрашивает, какое у меня «исходное событие» или «сверхзадача». Я столбенею от таких вопросов. Они могут разрушить то, что возникает в игре на самом деле. Я не против терминов, я против глухоты.
2004г.
интервью Ирины Полянской Карине Венгеровой.
Ирина Полянская - актриса Молодежного театра на Фонтанке. Петербургские театралы ее знают и ценят. Кэт из «Ночи ошибок» (реж. Михаил Черняк), Мария из «Двенадцатой ночи» (реж. Владимир Туманов) остроумны, шаловливы и лукавы. Полянская - участница проекта «Такой театр» (играет в спектаклях «Черствые именины» и «Докопаться до истины-2»), подлинный мастер «капустных» сценок, закулисных вечеров и праздников. В дни майской премьеры спектакля «Звезда моя Аделаида» с актрисой встретилась театровед Карина Венгерова.
Ирина, есть ли роль в мировом репертуаре, которую вы ощущаете своей на сто процентов?
Жанна д,Арк. Есть еще Катарина из «Укрощения строптивой». Про Жанну знаю, Катарину хочу играть. Но вообще-то все зависит от того, как складываются репетиции, от взаимодействия с режиссером. Вот репетирую моноспектакль с Лешей Янковским - в каком-то новом для меня, сложном стиле. Пьеса Клима - фантазия на тему Достоевского, внутренние монологи его героев. Спектакль называется «Звезда моя Аделаида». Леша определяет для меня жесткие рамки, чужую территорию, другой способ существования, хотя считает, что идет от меня. На самом деле я иду за ним неведомым путем, и мне интересно, к чему это приведет... Открытия происходят постоянно, даже в старых спектаклях.
У вас меняется отношение к героиням?
Да, мы с ними по-разному общаемся. Они капризничают, порою очень сильно, я капризничаю, бывает, они недолюбливают меня.
Кто побеждает?
Я смиряюсь, что же делать.
Вы работали с Семеном Спиваком, Владимиром Тумановым. С кем еще вам бы хотелось поработать?
Со всеми талантливыми режиссерами. Со Спиваком, кстати. Саша Строев (мой партнер по сцене Молодежного театра) как режиссер стал для меня открытием, я имею в виду сериал «Игра он-лайн». Кино - другая планета, там можно без воздуха, здесь без воздуха нельзя - разные условия жизни. Строев дал актерам волю, возникло то доверие, которое всегда обогащает.
Вы закончили класс Игоря Олеговича Горбачева, с вами учились Александр Баргман, Дмитрий Воробьев, Сергей Бызгу и другие ныне известные артисты, курс, по всей видимости, был замечательный. Не было ли в свое время у вас и ваших однокурсников идеи собственного театра?
Горбачев всех нас брал в Александринку, мощный театр со своей богатой историей, - соблазн очутиться в этих стенах оказался сильнее. Горбачев очень любил нас. Был настоящим мастером. Может быть, Игорь Олегович не давал той школы, которую все ждут, но мы получали что-то другое. Уже на первом курсе мы играли водевили, полноценные спектакли, пока другие студенты еще только этюдами на память физических действий занимались. Его актерский опыт оказался живее, чем система. И он доверял нам в работе над ролью. Он научил меня, что партнер всегда прав.
Ваш дуэт с Александром Баргманом сложился еще в институте?
Да. Саша - отчаянная личность, очень рискованный и смелый, он всегда шел рядом со мной. Он чудный партнер, чувствует тебя, переживает за тебя, и ты это видишь. С Сережей Бызгу очень люблю работать, вместе с ним репетировали «Крик» Теннесси Уильямса, делали капустные номера. Он строгий, очень взыскательный и к себе, и к окружающим. Другой способ работы: если с Баргманом мы забрасываем друг друга идеями, Бызгу поначалу все отсекает, долго что-то вымучивает. Он сам изначально создает композицию роли, держит в голове замысел еще не построенного здания. Мы огромное удовольствие получаем, когда находим точки соприкосновения, тогда уже дурачимся как дети.
Вы много работаете в «капустном» жанре.
Капустник волю дает, там все держится на полном взаимопонимании, нет давления режиссеров... Хотя бедные режиссеры могут подумать, что мне чересчур тяжело с ними. Но это не так. Режиссеры, мне с вами хорошо! Но я не люблю, когда режиссер спрашивает, какое у меня «исходное событие» или «сверхзадача». Я столбенею от таких вопросов. Они могут разрушить то, что возникает в игре на самом деле. Я не против терминов, я против глухоты.
2004г.