ТАТЬЯНА БОНДАРЕВА: ТЕАТР -- ЛУЧШИЙ ЭКСТРИМ
Журнал «Женский Петербург», декабрь 2005г.
Беседуют:
главный редактор журнала «Женский Петербург» - Игорь Шнуренко
и актриса Рижского театра Русской драмы - Татьяна Бондарева.
Багряная тень от микрофона выжигала крест на ее груди, слова, сбегавшие с ее губ, накатывали друг на друга и медленно умирали возле ресторанных столиков. Зрители были готовы к тому, что их развлекут, повеселят, может быть, пощекочут нервы -- в конце концов, не зря же постановка называется «Кабаре «Бухенвальд».
Однако Татьяна Бондарева была оголенным проводом, по которому шел ток, и с этим ничего было нельзя поделать. Некоторые пытались делать вид, что это обычный спектакль, но выдавали себя тем, что залпом пили воду, принимая ее за виски. Другие отсчитывали каждое услышанное слово, как купюру, взятую в долг -- зная, что по этому долгу еще предстоит расплачиваться.
Третьи ждали, ждали и ждали -- когда, наконец, Татьяна закончит их мучить, откланяется и уйдет, а лучше уедет восвояси, уедет в свою Ригу или куда там еще. В конце концов, какое она имеет право лезть им под кожу?
«Кабаре «Бухенвальд» -- спектакль, в который погружаешься, как рыба под лед, без надежды на то, что удастся выбраться обратно. Эта до последнего слова женская пьеса написана мужчиной. «Кабаре «Бухенвальд» может играться или на последнем дыхании, или никак. Это спектакль, в котором не актриса примеривает на себя наряды других людей - здесь примерку делает героиня, она натягивает кожу актрисы на себя -- сначала натягивает, а потом сбрасывает. Вы можете стать кожей, сброшенной телом, оболочкой, которую оставило содержимое? Наверное, это сродни ощущениям человека, которого оставил Бог.
...Отыграв, Татьяна Бондарева надолго исчезает в гримерке. Жизнь кабаре «Олимпия», где игрался спектакль, возвращается в обычное русло -- десятки крупье ждут клиентов, девушки разносят по залу тарелки и воду, на подиум выходят артисты -- и развлекают, забавляют, веселят. «Кабаре «Бухенвальд» продолжается...
Я слишком ошарашен, чтобы задавать вопросы в тот же вечер, поэтому мы переносим встречу на следующее утро. Что я знаю о Татьяне Бондаревой? Я знаю, что она -- актриса Рижского театра русской драмы, часто появляется в Петербурге, где выступает с сольными проектами, что она очень любит все экстремальное, наверное, это и побудило ее взяться за пьесу Клима, а пьесу - взяться за нее, знаю, что недавно ее признали самой стильной женщиной Латвии...
Татьяна любит путешествия, особенно экстремальные. Она объездила весь мир -- но в путь ее тянет не тяга к развлечениям или комфорту, а, скорее, желание найти себя. Она никогда не была в США -- совсем не тянет, -- но зато постоянно ездит на Восток. Недавно побывала в Тибете...
-- Я долгое время хотела в Тибет -- абсолютно как героиня пьесы, которую я сейчас играю. Как и моей героине, мне казалось, что если ты приедешь туда, ты познаешь какую-то истину. Когда я там оказалась, я была разочарована. Я не понимала, зачем я приехала туда, что я хочу получить. Первую неделю мне было очень тяжело -- горы, высота, головные боли дикие. Пища совершенно другая, незнакомая, непонятная, есть это невозможно. Люди, запахи -- как на другую планету попала. Пока я ждала чего-то, я ничего не получала, и разочаровывалась, естественно. Мои иллюзии стали проходить. Мы много путешествовали. Однажды делали горный переход, и наш проводник сказал, что хочет показать нам озеро, ради которого люди сюда приходят. Мы подошли к этому озеру, но оно было закрыто густым туманом. Как жаль -- сказал проводник, -- что вы не сможете увидеть это озеро. Тогда я подумала, что приехала сюда, чтобы увидеть это озеро. Я очень хочу его увидеть, подумала я. И в этот момент -- я клянусь, это правда, -- случилось чудо -- туман стал подниматься и уходить, и открылась панорама. Мы увидели озеро. Через несколько минут проводник сказал: нам пора двигаться дальше. Мы стали собираться в обратный путь, и туман опустился снова... Потом оказалось, что мы все, пять человек, которые там находились, сильно захотели увидеть это озеро. Лхаса -- очень энергетически заряженное место. Там тебя сшибает, тебе словно по башке кувалдой бьют все время. В этом нет никакой мистики - просто люди там молятся все время.
Татьяна рассказывает о том, как монахи с огромными драгоценными камнями в волосах спускаются вниз по восьмиугольной улице, о жире яка, который используется вместо свечей, о его запахе в храмах: «Однажды нам дали пирожное, приготовленное из жира яка...» Перед Татьяной лежит книга «Ошо» -- утренняя медитация».
Есть чуть ли не буквальные совпадения между вашей жизнью и жизнью вашей героини из пьесы «Кабаре «Бухенвальд». Как эта пьеса нашла вас?
Пьеса ищет исполнителя. Сначала она пишется, потом все должно так совпасть, что должен появиться исполнитель, они должны встретиться. Это была конкретная история, рассказанная какой-то девушкой и творчески обработанная. Это написал мужчина, что удивительно. Я не понимаю, как Клим смог так влезть внутрь женщины. Там же есть такие вещи, в которых женщина сама себе не признается. Одна журналистка написала, что знает по крайней мере десять женщин, которые уверены, что Клим написал пьесу с их жизни. Он действительно умеет считывать, сканировать. Когда я первый раз читала, думала: что это? как это играть? Но он же меня нашел, этот текст, мы же встретились! Изначально я должна была играть другую пьесу Клима, «Девочка и спички». Но «Кабаре «Бухенвальд» мне режиссер Алексей Янковский дал почитать в поезд. И почему-то я сразу стала эту пьесу учить. В какой-то момент она стала мне руки жечь, требовала: учи меня. Она -- словно какое-то совершенно живое существо. Только через год мы начали эту пьесу делать. Мы собрались в театре, и я им читала пьесу. Клим заснул -- я читала часа два, два с половиной. Алексей сказал: это твоя пьеса. Он мне сказал тогда: этим спектаклем ты можешь кому-то изменить жизнь... Как же, -- думала я, -- изменишь жизнь спектаклем... Но вчера после ко мне подошла женщина, которая и раньше эту пьесу видела, и она сказала: «Вы знаете, у меня после нее изменилась жизнь...» И мне стало страшно. Это же ответственность. Дело не в том, как я ее играю, хорошо или плохо. Я не могу это играть, я только могу это через себя пропустить. Как играть? Алексей говорит -- как Бог на душу положит. Так вот, чтобы Бог на душу положил, душа должна быть свободна. Когда ты убираешь эго свое, ты становишься пуст, и становишься проводником. Я по-другому чувствую тело свое, оно раздвигается. И такое ощущение, что мое тело - везде, и голос -- везде, все заполоняет. Это такое счастье -- ты становишься никем, растворяешься. Тебя нет.
Я никогда не думала, что буду играть моноспектакль, мне никогда это не было нужно. Это очень тяжело - когда ты один, и тебе не на кого свалить ответственность. Ты берешь ее на себя. Как Алексей говорит, ты стоишь один - один перед миром. Не перед зрителем конкретным - а перед миром.
Работа в Рижском театре позволяет заниматься такими проектами?
Нет, поэтому мне пришлось сделать выбор. Я ушла из штата театра. А сейчас еще отказалась от роли в очередном спектакле театра. Мы репетировали около месяца, а потом я поехала с «Кабаре» на фестиваль, и отказалась от роли. Когда-то у меня была мечта работать в Рижском театре русской драмы. Это был мой любимый театр. Я смотрела спектакли этого театра, и у меня переворачивалось все внутри! Спектакль должен менять человека -- и того, кто играет, тоже. Это был очень сильный театр, там работал Аркадий Кац, была очень сильная труппа. После выхода Латвии из Советского Союза возникло ощущение изолированности театра, Кац уехал в Москву, его пригласил работать в театр Вахтангова Михаил Ульянов. Ушла и лучшая часть труппы. Я тогда училась в театральном училище в Нижнем Новгороде. В это время Кац как раз уходил из театра. Он меня брал в театр. Это был верх моей мечты -- я больше никуда не хотела, хотела работать не в Москве или где-то еще, а именно в Рижском театре русской драмы. Но пока я заканчивала, Кац ушел из театра, пришел новый режиссер, который меня не взял. Я осталась в Нижнем, в Театре Драмы. Я потом вернулась в Ригу -- там ведь у меня родители, -- и меня стали приглашать в спектакли Театра русской драмы, а потом взяли в штат. Правда, это был уже не тот театр -- мягко говоря.
Сейчас вы знаете, в каком театре хотите работать?
Нет, я ничего не знаю. Сегодня я знаю менее, чем когда-либо. Сейчас я ничего не хочу планировать. Может, я вообще не буду с театром связана...
В Риге меня попросили сделать сольный номер. Тогда первый раз я сыграла отрывок из «Кабаре «Бухенвальд» на сцене. Люди в зале ничего не поняли сначала, стояла гробовая тишина. Сначала я предупредила их о том, что их ждет. А потом без паузы начала говорить от имени героини. Даже знакомые не сразу поняли. Этот спектакль связан еще с определенной решимостью.
«Бухенвальд» -- о вас?
Некоторые истории -- да. Но я сначала не связывала их с собой. А потом, когда мы уже начали репетировать, я говорю Алексею: «Эта история была в моей жизни». Но она была в жизни многих женщин. Есть какие-то ключевые фразы, когда героиня говорит: у нас есть руки, мы можем сделать что-то своими руками, не длить это невыносимое ожидание. Это так: человек вечно чего-то ждет. Он не живет, не проживает жизнь свою. Он в ожидании чего-то. Мы все время живем в будущем, пропускаем настоящее. Ты должен выбрать, а дальше - устоять. Клим говорит: «Главное -- устоять».
Вас называли звездой?
Называли, конечно, но мне очень стыдно от этого... Что такое звезда? Звезда на небе светит.
Есть ли у вас предложения из кино?
У меня нет предложений из кино. Я не знаю, к сожалению, это или к счастью. Когда-то я снялась на Ленфильме в картине «Случайный вальс», режиссер Света Проскурина. Она мне написала письмо, и там была такая фраза: «Таня, теперь тебя будут очень много приглашать. На все не соглашайся, потому что могут заездить лицо». Тогда я подумала: вот она слава, вот она известность... Вот оно! Сейчас посыпятся предложения... так, на все соглашаться нельзя... (Смеется) Сейчас это так смешно вспоминать... У меня было несколько предложений, но что-то там не получилось. Даже утверждали на роль, а потом приходила телеграмма, что денег на картину нет, и она закрывалась. А я все ждала, но ничего не было, Я очень хочу сняться в хорошем кино. У меня есть даже фотографии, которые я сделала для киностудии. Но я боюсь, если меня пригласят в сериал, я не смогу отказаться. Вот я этого боюсь. Я и телевизор то не смотрю. И музыку почти не слушаю. Включаешь в машине радио, у меня был момент, когда я чуть его не разбила. Ну, сейчас я уже поспокойнее, может потому, что читаю «Ошо» и медитирую.
С шоппингом веду активную борьбу, все время говорю -- хватит. Прихожу из магазинов домой, смотрю вещи, которые купила, и думаю, ну, зачем мне это? У меня же все есть. Потом ты должен купить шкаф, потому что некуда положить вещи. Потом тебе надо купить больше дом, потому что в квартиру уже совсем ничего не вмещается. И ты постепенно начинаешь обрастать вещами. Сейчас я решила, что просто не надо заходить в магазины. Я раньше в путешествие брала огромные чемоданы с одеждой, но носила за все время две-три вещи. Сейчас я беру минимум одежды, если еду куда-то.
- Мне очень нравятся красивые вещи. Раньше я привозила из разных стран, городов красивую одежду. В Питере как-то купила платье авторской работы. Сразу видно, что это дизайнерская вещь. Человек ее руками сделал, душу в нее вложил. Вещь -- это же энергия.
Я когда-то мечтала о своем театре. Эта мечта исполнилась. Мне муж подарил подвальное помещение. Это когда-то был Рижский Малый Театр. Сейчас там заканчивается ремонт. Если все так и получится, я там сделаю театральную мастерскую...
Одно время я за собой стала замечать, что я могу долго сидеть на стуле и ничего не делать. Такое состояние, что тебе очень комфортно, как будто ты находишься внутри своего дома. Состояние абсолютного покоя. Мне этого так не хватало. Однажды, лет в 18, когда я еще о медитации и не думала, я познакомилась с одним человеком, который меня пригласил на вечер. Там люди занимались медитацией. Мне показалось, что это какая-то секта, я даже испугалась. Я не занимаюсь медитацией серьезно, но очень хочу. Для этого надо изменить жизнь. Мне очень хотелось, чтобы театр совпал с этим ощущением.
Какие диеты? У меня столько спорта! Когда я была молода, то весила 69 кг. Всю свою молодость пыталась похудеть -- до тех пор, пока я все это не бросила. Когда перестала об этом думать, начала худеть. Я всем женщинам, которые хотят похудеть, говорю: прежде всего, перестаньте думать о том, что вы хотите похудеть. Просто отпустите эту мысль. И все придет. В моем случае, по крайней мере, было так.
Чем больше ешь, тем больше хочется. Я периодически ничего не ем. Два-три дня. Воду пью и ем фрукты на второй день. Это полезно, во-первых. А во-вторых, организм начинает привыкать, и ему не надо.
Я занимаюсь дайвингом. Это действительно экстрим. У меня была ситуация в воде, когда я забыла, как дышать, у меня началась сильная аритмия от испуга, и мне казалось, что -- все... Я уже помолилась Богу и мысленно попрощалась со всеми... Ну вот, я занимаюсь дайвингом, горными лыжами, большим теннисом, стреляю из боевого пистолета в тире, с прошлого года беру уроки верховой езды, начала заниматься на трапециях. Плаваю зимой в море. От спортзала до берега довольно далеко, а мы -- группа сумасшедших девушек -- завернувшись в полотенца, с железной палкой на плече, чтобы лед разбить, идем купаться. Шесть дней в неделю занимаюсь разными видами спорта. Спектакль, то, что мы делаем, -- это такой драйв, такой адреналин...
Вы с парашютом прыгали... Как, не страшно?
Не страшно. На сцене -- страшнее. Алексей говорит: «Главное, знаешь первые три слова -- выходи. А дальше -- Бог поможет, доверься Богу». Алексей очень мудрый человек, я его очень люблю. Он говорит, что на сцене ты живешь. А в жизни мы действительно играем. У меня сейчас такой период, когда я пытаюсь этого не делать. Я устала от игры, мне надоело. Хотя жизнь -- это все равно игра. Это как танец. Просто надо слушать. Надо мир слушать. У меня в последнее время это со всем связано, и со спектаклем, и с путешествиями, с осознанием чего-то -- я просто становлюсь счастливой. Я становлюсь все счастливее и счастливее день ото дня, и я это понимаю. И для этого ничего не нужно. Совершенно правильно в пьесе написано, для этого не нужно никуда ехать, потому что все в тебе. Потому что Бог стучит к тебе в дверь, а тебя нет. Потому что ты не живешь в настоящем. Ты либо в будущем, либо в прошлом. А дверь свою надо открыть. Ты должен быть открытым для всего.
Журнал «Женский Петербург», декабрь 2005г.
Беседуют:
главный редактор журнала «Женский Петербург» - Игорь Шнуренко
и актриса Рижского театра Русской драмы - Татьяна Бондарева.
Багряная тень от микрофона выжигала крест на ее груди, слова, сбегавшие с ее губ, накатывали друг на друга и медленно умирали возле ресторанных столиков. Зрители были готовы к тому, что их развлекут, повеселят, может быть, пощекочут нервы -- в конце концов, не зря же постановка называется «Кабаре «Бухенвальд».
Однако Татьяна Бондарева была оголенным проводом, по которому шел ток, и с этим ничего было нельзя поделать. Некоторые пытались делать вид, что это обычный спектакль, но выдавали себя тем, что залпом пили воду, принимая ее за виски. Другие отсчитывали каждое услышанное слово, как купюру, взятую в долг -- зная, что по этому долгу еще предстоит расплачиваться.
Третьи ждали, ждали и ждали -- когда, наконец, Татьяна закончит их мучить, откланяется и уйдет, а лучше уедет восвояси, уедет в свою Ригу или куда там еще. В конце концов, какое она имеет право лезть им под кожу?
«Кабаре «Бухенвальд» -- спектакль, в который погружаешься, как рыба под лед, без надежды на то, что удастся выбраться обратно. Эта до последнего слова женская пьеса написана мужчиной. «Кабаре «Бухенвальд» может играться или на последнем дыхании, или никак. Это спектакль, в котором не актриса примеривает на себя наряды других людей - здесь примерку делает героиня, она натягивает кожу актрисы на себя -- сначала натягивает, а потом сбрасывает. Вы можете стать кожей, сброшенной телом, оболочкой, которую оставило содержимое? Наверное, это сродни ощущениям человека, которого оставил Бог.
...Отыграв, Татьяна Бондарева надолго исчезает в гримерке. Жизнь кабаре «Олимпия», где игрался спектакль, возвращается в обычное русло -- десятки крупье ждут клиентов, девушки разносят по залу тарелки и воду, на подиум выходят артисты -- и развлекают, забавляют, веселят. «Кабаре «Бухенвальд» продолжается...
Я слишком ошарашен, чтобы задавать вопросы в тот же вечер, поэтому мы переносим встречу на следующее утро. Что я знаю о Татьяне Бондаревой? Я знаю, что она -- актриса Рижского театра русской драмы, часто появляется в Петербурге, где выступает с сольными проектами, что она очень любит все экстремальное, наверное, это и побудило ее взяться за пьесу Клима, а пьесу - взяться за нее, знаю, что недавно ее признали самой стильной женщиной Латвии...
Татьяна любит путешествия, особенно экстремальные. Она объездила весь мир -- но в путь ее тянет не тяга к развлечениям или комфорту, а, скорее, желание найти себя. Она никогда не была в США -- совсем не тянет, -- но зато постоянно ездит на Восток. Недавно побывала в Тибете...
-- Я долгое время хотела в Тибет -- абсолютно как героиня пьесы, которую я сейчас играю. Как и моей героине, мне казалось, что если ты приедешь туда, ты познаешь какую-то истину. Когда я там оказалась, я была разочарована. Я не понимала, зачем я приехала туда, что я хочу получить. Первую неделю мне было очень тяжело -- горы, высота, головные боли дикие. Пища совершенно другая, незнакомая, непонятная, есть это невозможно. Люди, запахи -- как на другую планету попала. Пока я ждала чего-то, я ничего не получала, и разочаровывалась, естественно. Мои иллюзии стали проходить. Мы много путешествовали. Однажды делали горный переход, и наш проводник сказал, что хочет показать нам озеро, ради которого люди сюда приходят. Мы подошли к этому озеру, но оно было закрыто густым туманом. Как жаль -- сказал проводник, -- что вы не сможете увидеть это озеро. Тогда я подумала, что приехала сюда, чтобы увидеть это озеро. Я очень хочу его увидеть, подумала я. И в этот момент -- я клянусь, это правда, -- случилось чудо -- туман стал подниматься и уходить, и открылась панорама. Мы увидели озеро. Через несколько минут проводник сказал: нам пора двигаться дальше. Мы стали собираться в обратный путь, и туман опустился снова... Потом оказалось, что мы все, пять человек, которые там находились, сильно захотели увидеть это озеро. Лхаса -- очень энергетически заряженное место. Там тебя сшибает, тебе словно по башке кувалдой бьют все время. В этом нет никакой мистики - просто люди там молятся все время.
Татьяна рассказывает о том, как монахи с огромными драгоценными камнями в волосах спускаются вниз по восьмиугольной улице, о жире яка, который используется вместо свечей, о его запахе в храмах: «Однажды нам дали пирожное, приготовленное из жира яка...» Перед Татьяной лежит книга «Ошо» -- утренняя медитация».
Есть чуть ли не буквальные совпадения между вашей жизнью и жизнью вашей героини из пьесы «Кабаре «Бухенвальд». Как эта пьеса нашла вас?
Пьеса ищет исполнителя. Сначала она пишется, потом все должно так совпасть, что должен появиться исполнитель, они должны встретиться. Это была конкретная история, рассказанная какой-то девушкой и творчески обработанная. Это написал мужчина, что удивительно. Я не понимаю, как Клим смог так влезть внутрь женщины. Там же есть такие вещи, в которых женщина сама себе не признается. Одна журналистка написала, что знает по крайней мере десять женщин, которые уверены, что Клим написал пьесу с их жизни. Он действительно умеет считывать, сканировать. Когда я первый раз читала, думала: что это? как это играть? Но он же меня нашел, этот текст, мы же встретились! Изначально я должна была играть другую пьесу Клима, «Девочка и спички». Но «Кабаре «Бухенвальд» мне режиссер Алексей Янковский дал почитать в поезд. И почему-то я сразу стала эту пьесу учить. В какой-то момент она стала мне руки жечь, требовала: учи меня. Она -- словно какое-то совершенно живое существо. Только через год мы начали эту пьесу делать. Мы собрались в театре, и я им читала пьесу. Клим заснул -- я читала часа два, два с половиной. Алексей сказал: это твоя пьеса. Он мне сказал тогда: этим спектаклем ты можешь кому-то изменить жизнь... Как же, -- думала я, -- изменишь жизнь спектаклем... Но вчера после ко мне подошла женщина, которая и раньше эту пьесу видела, и она сказала: «Вы знаете, у меня после нее изменилась жизнь...» И мне стало страшно. Это же ответственность. Дело не в том, как я ее играю, хорошо или плохо. Я не могу это играть, я только могу это через себя пропустить. Как играть? Алексей говорит -- как Бог на душу положит. Так вот, чтобы Бог на душу положил, душа должна быть свободна. Когда ты убираешь эго свое, ты становишься пуст, и становишься проводником. Я по-другому чувствую тело свое, оно раздвигается. И такое ощущение, что мое тело - везде, и голос -- везде, все заполоняет. Это такое счастье -- ты становишься никем, растворяешься. Тебя нет.
Я никогда не думала, что буду играть моноспектакль, мне никогда это не было нужно. Это очень тяжело - когда ты один, и тебе не на кого свалить ответственность. Ты берешь ее на себя. Как Алексей говорит, ты стоишь один - один перед миром. Не перед зрителем конкретным - а перед миром.
Работа в Рижском театре позволяет заниматься такими проектами?
Нет, поэтому мне пришлось сделать выбор. Я ушла из штата театра. А сейчас еще отказалась от роли в очередном спектакле театра. Мы репетировали около месяца, а потом я поехала с «Кабаре» на фестиваль, и отказалась от роли. Когда-то у меня была мечта работать в Рижском театре русской драмы. Это был мой любимый театр. Я смотрела спектакли этого театра, и у меня переворачивалось все внутри! Спектакль должен менять человека -- и того, кто играет, тоже. Это был очень сильный театр, там работал Аркадий Кац, была очень сильная труппа. После выхода Латвии из Советского Союза возникло ощущение изолированности театра, Кац уехал в Москву, его пригласил работать в театр Вахтангова Михаил Ульянов. Ушла и лучшая часть труппы. Я тогда училась в театральном училище в Нижнем Новгороде. В это время Кац как раз уходил из театра. Он меня брал в театр. Это был верх моей мечты -- я больше никуда не хотела, хотела работать не в Москве или где-то еще, а именно в Рижском театре русской драмы. Но пока я заканчивала, Кац ушел из театра, пришел новый режиссер, который меня не взял. Я осталась в Нижнем, в Театре Драмы. Я потом вернулась в Ригу -- там ведь у меня родители, -- и меня стали приглашать в спектакли Театра русской драмы, а потом взяли в штат. Правда, это был уже не тот театр -- мягко говоря.
Сейчас вы знаете, в каком театре хотите работать?
Нет, я ничего не знаю. Сегодня я знаю менее, чем когда-либо. Сейчас я ничего не хочу планировать. Может, я вообще не буду с театром связана...
В Риге меня попросили сделать сольный номер. Тогда первый раз я сыграла отрывок из «Кабаре «Бухенвальд» на сцене. Люди в зале ничего не поняли сначала, стояла гробовая тишина. Сначала я предупредила их о том, что их ждет. А потом без паузы начала говорить от имени героини. Даже знакомые не сразу поняли. Этот спектакль связан еще с определенной решимостью.
«Бухенвальд» -- о вас?
Некоторые истории -- да. Но я сначала не связывала их с собой. А потом, когда мы уже начали репетировать, я говорю Алексею: «Эта история была в моей жизни». Но она была в жизни многих женщин. Есть какие-то ключевые фразы, когда героиня говорит: у нас есть руки, мы можем сделать что-то своими руками, не длить это невыносимое ожидание. Это так: человек вечно чего-то ждет. Он не живет, не проживает жизнь свою. Он в ожидании чего-то. Мы все время живем в будущем, пропускаем настоящее. Ты должен выбрать, а дальше - устоять. Клим говорит: «Главное -- устоять».
Вас называли звездой?
Называли, конечно, но мне очень стыдно от этого... Что такое звезда? Звезда на небе светит.
Есть ли у вас предложения из кино?
У меня нет предложений из кино. Я не знаю, к сожалению, это или к счастью. Когда-то я снялась на Ленфильме в картине «Случайный вальс», режиссер Света Проскурина. Она мне написала письмо, и там была такая фраза: «Таня, теперь тебя будут очень много приглашать. На все не соглашайся, потому что могут заездить лицо». Тогда я подумала: вот она слава, вот она известность... Вот оно! Сейчас посыпятся предложения... так, на все соглашаться нельзя... (Смеется) Сейчас это так смешно вспоминать... У меня было несколько предложений, но что-то там не получилось. Даже утверждали на роль, а потом приходила телеграмма, что денег на картину нет, и она закрывалась. А я все ждала, но ничего не было, Я очень хочу сняться в хорошем кино. У меня есть даже фотографии, которые я сделала для киностудии. Но я боюсь, если меня пригласят в сериал, я не смогу отказаться. Вот я этого боюсь. Я и телевизор то не смотрю. И музыку почти не слушаю. Включаешь в машине радио, у меня был момент, когда я чуть его не разбила. Ну, сейчас я уже поспокойнее, может потому, что читаю «Ошо» и медитирую.
С шоппингом веду активную борьбу, все время говорю -- хватит. Прихожу из магазинов домой, смотрю вещи, которые купила, и думаю, ну, зачем мне это? У меня же все есть. Потом ты должен купить шкаф, потому что некуда положить вещи. Потом тебе надо купить больше дом, потому что в квартиру уже совсем ничего не вмещается. И ты постепенно начинаешь обрастать вещами. Сейчас я решила, что просто не надо заходить в магазины. Я раньше в путешествие брала огромные чемоданы с одеждой, но носила за все время две-три вещи. Сейчас я беру минимум одежды, если еду куда-то.
- Мне очень нравятся красивые вещи. Раньше я привозила из разных стран, городов красивую одежду. В Питере как-то купила платье авторской работы. Сразу видно, что это дизайнерская вещь. Человек ее руками сделал, душу в нее вложил. Вещь -- это же энергия.
Я когда-то мечтала о своем театре. Эта мечта исполнилась. Мне муж подарил подвальное помещение. Это когда-то был Рижский Малый Театр. Сейчас там заканчивается ремонт. Если все так и получится, я там сделаю театральную мастерскую...
Одно время я за собой стала замечать, что я могу долго сидеть на стуле и ничего не делать. Такое состояние, что тебе очень комфортно, как будто ты находишься внутри своего дома. Состояние абсолютного покоя. Мне этого так не хватало. Однажды, лет в 18, когда я еще о медитации и не думала, я познакомилась с одним человеком, который меня пригласил на вечер. Там люди занимались медитацией. Мне показалось, что это какая-то секта, я даже испугалась. Я не занимаюсь медитацией серьезно, но очень хочу. Для этого надо изменить жизнь. Мне очень хотелось, чтобы театр совпал с этим ощущением.
Какие диеты? У меня столько спорта! Когда я была молода, то весила 69 кг. Всю свою молодость пыталась похудеть -- до тех пор, пока я все это не бросила. Когда перестала об этом думать, начала худеть. Я всем женщинам, которые хотят похудеть, говорю: прежде всего, перестаньте думать о том, что вы хотите похудеть. Просто отпустите эту мысль. И все придет. В моем случае, по крайней мере, было так.
Чем больше ешь, тем больше хочется. Я периодически ничего не ем. Два-три дня. Воду пью и ем фрукты на второй день. Это полезно, во-первых. А во-вторых, организм начинает привыкать, и ему не надо.
Я занимаюсь дайвингом. Это действительно экстрим. У меня была ситуация в воде, когда я забыла, как дышать, у меня началась сильная аритмия от испуга, и мне казалось, что -- все... Я уже помолилась Богу и мысленно попрощалась со всеми... Ну вот, я занимаюсь дайвингом, горными лыжами, большим теннисом, стреляю из боевого пистолета в тире, с прошлого года беру уроки верховой езды, начала заниматься на трапециях. Плаваю зимой в море. От спортзала до берега довольно далеко, а мы -- группа сумасшедших девушек -- завернувшись в полотенца, с железной палкой на плече, чтобы лед разбить, идем купаться. Шесть дней в неделю занимаюсь разными видами спорта. Спектакль, то, что мы делаем, -- это такой драйв, такой адреналин...
Вы с парашютом прыгали... Как, не страшно?
Не страшно. На сцене -- страшнее. Алексей говорит: «Главное, знаешь первые три слова -- выходи. А дальше -- Бог поможет, доверься Богу». Алексей очень мудрый человек, я его очень люблю. Он говорит, что на сцене ты живешь. А в жизни мы действительно играем. У меня сейчас такой период, когда я пытаюсь этого не делать. Я устала от игры, мне надоело. Хотя жизнь -- это все равно игра. Это как танец. Просто надо слушать. Надо мир слушать. У меня в последнее время это со всем связано, и со спектаклем, и с путешествиями, с осознанием чего-то -- я просто становлюсь счастливой. Я становлюсь все счастливее и счастливее день ото дня, и я это понимаю. И для этого ничего не нужно. Совершенно правильно в пьесе написано, для этого не нужно никуда ехать, потому что все в тебе. Потому что Бог стучит к тебе в дверь, а тебя нет. Потому что ты не живешь в настоящем. Ты либо в будущем, либо в прошлом. А дверь свою надо открыть. Ты должен быть открытым для всего.