Анна Дорина
Бес-Сон-Ницца – это о бессоннице человеческого духа, который вечно находится на мосту - всегда над бездной и всегда без перил. Мы все идем по этому мосту, в любом временном отрезке жизни, в одиночку или с кем-то. Путь моста - неминуемый выбор: шагнуть, побежать, не оглядываясь, прочь от подступающего безмолвия, зная, что в любой момент можешь сорваться и угодить в бездну. Или не двигаться с мертвой точки, позволять туману и ветру обтекать душу, смутно надеясь, что вспомнишь, в каком направлении надо делать следующий шаг. Путь духа - сама жизнь - непредсказуемы и даже абсурдны. Абсурд - вот что окружает всех нас, как бы мы ни выстраивали заботливо затейливую логику жизни с бесценными рамками нормальности и представлениями о плохом и хорошем, темном и светлом. Нет, жизнь смешивает всё воедино, и так или иначе мы вынуждены выбирать.
Бес-Сон-Ницца – это о безумии мира и о безумии человека. Мир никому не обещал небезумия, а вот человек – где же та грань человеческого, переступив которую, теряешь ум? И теряешь ли на самом деле – или только в глазах тех, кто настойчиво втискивает мироздание в рамки, кто застыл в тумане на мосту над бездной, но упорно верит, что прозрел и знает, куда дальше? А не безумен ли человек, отказавшийся от сердца в пользу разума или тот, кто парализован страхом жизни и закрытом от слов, способных его пробудить.
Ведь «слова мудрых – как иглы, как вбитые гвозди…и приятного в них нет». Безумие относительно. Каждый из нас погружен в свое собственное и ищет свой путь над бездной.
Бес-Сон-Ницца – это и близость Ада и Рая к каждому из нас. Что такое ад? Похож ли он на кипение фигурок воплощенного зла, очеловеченного и озверевшего, со створок алтаря, расписанного Босхом? С древних времён ад в сознании человечества, независимо от религиозного и культурного контекста, представлялся химерически страшным пространством вечной боли в наказание за грехи. Созданный, чтобы призвать человека к праведности, ад маячил на горизонте далёким, но неотвратимым штормом, и бесы раскатисто хохотали, пока Шекспир не сказал, что на самом деле ад пуст, а бесы давно среди нас. "Бессонница" подталкивает к мысли, что и ад тоже - среди нас и в нас. Ад - это не пылающее подземное царство, это тюрьма внутри головы, прутья её тесны – не пропускают надежду и свет. Ад - это клетка, в которой человек запирает себя сам.
- Невозможность видеть рай сквозь видение Ада, порождаемое твоим умом – это и есть безумие, – так говорит Тоцкий.
Но если в нас есть ад, то и рай тоже должен быть? Где искать его? Мы можем предположить, что он кроется там же, где ад – внутри. Может, не совсем в голове, а где-то поближе к сердцу. Ощущение рая на земле, с точки зрения христианства, это близость к богу, но с точки зрения будничной жизни бог у каждого свой: он может быть и любовью, и вдохновением, и острой радостью от проживания момента. Здесь вспоминается "Миф о Сизифе" Альбера Камю. Гора и камень - это ад Сизифа, вечные муки в отместку за непослушание богам. До вершины никак не достать: Сизифов камень неизбежно скатывается к подножью горы. Сизиф спускается вниз и начинает сначала. Уже много-много тысяч лет.
Почему же Сизиф ещё не безумен? Потому что не видит ада вокруг - считает Камю.
Он принимает тщету своего труда, но каждый раз отдаётся ему со страстью, наделяя каждый подъём и спуск собственным, неведомым нам смыслом – и проживает свою вечность в радости, а значит – в раю.
К счастью, труд человеческий зачастую всё же наделен смыслом и приносит миру прекрасные плоды. Но порой человек сталкивается с отблеском адского огня и внутренней боли, способной на какое-то время заключить в свою тюрьму. Порой каждый человек задается вопросом: это я безумен или мир?
Куда мне бежать дальше по этому мосту над бездной?
Бежать – как Тоцкому, как Сизифу, как всем нам: туда, куда зовет сердце и где смысл обретается в простых радостях, наполняющих жизнь светом даже в самые темные времена.
Туда, где ощущаешь внутреннюю свободу – выбирать подходящий по весу камень и тащить его на гору жизни, сквозь ветер и туман и ловить проблески солнца.
Делать из вины (и безумия) вино – прозрачное, горящее, пойманным солнцем подсвеченное изнутри.
И оставаться – всегда – на Активной Стороне Бесконечности.